Просвещенное государство, в основном, косплеит Францию, но во многом это и современный Евросоюз. Внешне оно производит впечатление определенной легкости и фривольности, отсылающие к Франции перед Первой мировой или Германии перед нацистами. Однако надо помнить, что в придорожных летних кафе сидит хорошо если один процент населения, а эмиграцию не надо путать с интуризмом.
Если одним из главных конфликтов в Прекрасном государстве является противоречие между образом «города на холме» (так выглядит Метрополис, который считается столицей) и подступающей реальностью, а Блестящее государство отчасти про то, какой может быть разница между внешней маской и внутренним миром человека, Просвещенное государство демонстрирует нам разницу между фасадом и изнанкой. Рядом с великолепнейшими дворцами могут существовать весьма неприятные трущобы, которые находятся не вдоль дорог, либо ограждены декоративными стенами.
При этом термин «просвещенное государство» в рамках данного мира имеет такое же общее значение, как у нас понятие «демократической страны», ибо слово демократия здесь неизвестно ввиду существующего неравенства между людьми.
С формальной стороны Просвещенное государство является аналогом Священной римской империи с большим количеством мелких владений и многоступенчатой системой вассалитета, в главе которой находится Император, домен которого, однако, не так уж велик. С другой стороны, самоуправление и формальная демократия существуют, хотя высший законодательный орган напоминает плохо работающий Европарламент, утопающий в бесконечной фракционной грызне и дискуссиях «давайте бросим жребий, кто будет бросать жребий». Из-за этого работоспособность и быстродействие государственной машины, мягко говоря, ограничены, а инициативные люди на местах обычно связаны массой инструкций.
И хотя тема коррупции звучит очень много, на взгляд автора это скорее потому, что там велик уровень ее восприятия, при том, что технической проблемой в большей степени являются бюрократия и политкорректность. При этом, в отличие от Прекрасного государства на территории Просвещенного государства находится четыре центральных аппарата.
Первый – это парламент, который находится в нише европарламента, - место, куда выталкивают наверх бесполезных людей. Теоретически его комиссары должны надзирать над выполнением коллегиально принятых решений, но на деле эта должность является синекурой. Потому что решения парламента не являются обязательными для Императора или Папы.
Второй аппарат – это двор императора. Де-факто он, правда, является первым среди равных, и в условиях ситуации «вассал моего вассала не мой вассал» скорее является духовным лидером, упирающим скорее на мягкую силу. Императорский двор является законодателем мод во всем от одежд до высокой кухни, находиться при нем – это большая честь, и в критической ситуации именно император должен возглавить объединенные усилия страны. Кроме того, теоретически его приказы обязательны к исполнению как минимум в случае вассалов. Однако «право на мятеж» в случае недостойного поведения сюзерена также никто не отменял, и здесь это воспринимается как элемент демократии.
После смерти императора проводится конклав, где выборщики должны определить нового государя, не обязательно из прежней династии. В результате короли как правители рангом меньше не обязательно рвутся в верховную власть, ибо на бытовом уровне распространен майорат или выбор наследника по итогам посмертного завещания. Зато из-за сложной системы вассалитета и развитой системы пластической хирургии для аристократов прекрасные принцы тут встречаются в изрядном количестве.
Впрочем, на частные вооруженные силы и укрепления есть незаметные ограничения. Да, разнообразные лейб-гвардейцы существуют, но вооружены они, в основном, шпагами и в лучшем случае к этому прилагается тяжелый крупнокалиберный пистолет, а не автоматическое оружие. Да, замков хватает и какой-нибудь замок виден из любой точки государства, но все эти замки, являющиеся обиталищем для аристократических семей, больше напоминают туристические объекты, чем реальные объекты в мире, где существуют линкоры и бомбардировки с воздуха.
(и как можно будет заметить, все подобные элементы присутствуют и в рамках династии Псов-Драконов, где над резиденциями как Доброго Короля, так и его дочки вволю порезвился тамошний Виолеледюк)
Большое количество микроскопических княжеств, герцогств, графств и т.п. дает определенную нагрузку на административный аппарат и создает работу для аристократов, однако налаживание горизонтальных связей становится проблемой, ибо количество премьер-министров в целом по государству не сильно отличается от количества прекрасных принцев.
Нынешний государь-император Луи-Наресуан из династии Водяного Слона был молодым кронпринцем, который лично организовывал сопротивление вторгнувшимся легионам смерти «кровавой государыни», сражался против них в качестве командира танка и даже лично поразил ее высокопоставленного прислужника. За подобные заслуги он, в общем-то, и был избран императором как только умер прежний. Однако сегодня он напоминает частично престарелого Генриха Четвертого, который не утратил вкуса к амурным похождениям, частично Луи Наполеона или Луи Филиппа, пытающегося быть женихом на каждой свадьбе и покойником на каждых похоронах. Естественно, что подобная представительская деятельность не дает ему возможности активного участия в государственных делах, а попытка критики его современного образа натыкается на воспоминание о его былых заслугах.
Третий аппарат – это аппарат Папы, главы Каталитической церкви. Его уполномоченные или его гвардейцы имеют такой же статус, как и гвардейцы императора и хотя формально их возможность отдавать приказы ниже, считается, что их рекомендации нельзя избегать по этическим соображениям.
Нынешний папа, правда, скорее папесса, зовут ее Меркеле, и ранее она возглавляла конгрегацию охотников на ведьм. При ней роль церкви существенно активизировалась и внутренний кризис, связанный с отсутствием цели в лице темных сил, был решен за счет желания вернуть монополию на вынесение этических решений о том, что правильно, а что нет. Церковь тащит на себе социальную сферу в виде школ и больниц (особенно в провинциях, где мелкопоместная аристократия не имеет особенных средств). Духовный сан имеют довольно многие нанятые бюрократы - привычка к самодисциплине и избеганию искушений делает их более компетентными и менее коррумпированными, хотя привычка работать строго по инструкции имеет свои минусы. Кроме того, церковь пытается расширить институты охотников на ведьм до некого аналога госбезопасности, и в некоторых регионах ей это удается.
Четвертый аппарат – это аппарат Лиги наций, поскольку Просвещенное государство во многом воспринимается как нечто большее, чем одна страна. Хотя многие мелкие государства не являются прямыми вассалами императора или папы, они находятся в бюрократической или культурной парадигме этого «Евросоюза». Того, что осталось от «Высокого государства» это тоже, в общем, касается, поскольку на данный момент это относительно небольшая территория. Грубо говоря, не столько Германия после конца Второй мировой, сколько отрезанная от него Бавария или Пруссия.
Тем не менее, основные вооруженные силы, не считая императорской или папской гвардии, - это формирования Лиги Наций, находящиеся под управлением ее центрального командования. Личные войска правителей, как отмечалось ранее, носят скорее характер придворной охраны.
При этом Папская область, императорский домен и государство, в котором формально располагается ставка Лиги наций – это три разных города, значительно отстоящих друг от друга.
Когда-то Просвещенное государство в наибольшей степени было известно прогрессом науки. И многие изобретения Юлиуса Верне тамошнего Жюль Верна, включая большие дирижабли, обрели жизнь. Однако сегодня именно там в наибольшей степени наука оказалась или забитой под каблук церкви, или критикуемой соображениями политкорректности, включая движение за свободу лабораторных мышей, или служанкой развлечений, поскольку аристократия Просвещенного государства в изрядной мере впала в либертинаж.
Точнее, если аристократы блестящего государства могут предаваться порокам, то скорее для того, чтобы понять их суть и пребывать в пуританстве и самоограничении, здешние аристократы наоборот считают, что чувствам и природным позывам надо давать волю, и сила происходит не из самоограничения, а из максимального раскрепощения. Оттого аристократ Просвещенного государства обычно производит впечатление человека, который «и жить торопиться, и чувствовать спешит». При этом свобода творчества сочетается с многими элементами 21 века, с некоторым перегибом в сторону прав личности, гуманизма, феминизма третьей волны и т.п.
Добавим к этому то, что если аристократы Блестящего государства видят себя чиновниками, аристократы Просвещенного не считают госслужбу престижным местом - либо они «сидят на земле» в родовых поместьях, либо обитают в городах в качестве рантье, оставаясь в любом случае герцогами, графами и принцами. Много времени для гедонизма и игры в бисер, в том числе и касталийского типа.
Можно спросить, а почему при подобных вводных аристократия Просвещенного государства не пролюбила свою страну и не скатилась в венеды. Во-первых, правление кровавой царицы подсветило «чего никогда нельзя делать», и потому, определенные типы практик считаются настолько запретными, что переступить эту черту может не каждый.
Так что игры просвещенных аристократов вертятся вокруг грани, но именно вокруг. Условно говоря, они могут имитировать садистскую оргию с истязаниями детей, но на самом деле дети – это публичные девицы, которые молодо выглядят, а садизм, на самом деле, садомазохизм, где все, как правило, происходят по взаимному согласию.
Во-вторых, тренд аристократов сдерживается позицией Каталитической церкви, благо папесса Меркеле открыто заявляет о Последних временах. Отсутствие явных козней врага для нее – затишье перед бурей, и лучший способ противодействовать надвигающемуся вторжению хаоса, признаки которого он видит почти везде – это существенно повысить уровень упорядоченности в мире. А это означает, что люди должны вести себя «как предписано». А все разговоры о свободе самовыражения – это не более, чем отговорки, которые, в лучшем случае, маскируют лень. Кроме того, новая папа полагает, что возможности венедов значительно шире, чем кажется, и человек, впавший во искушение, не обязательно превращается в типового некроманта, демонолога или велосипедиста.
Так церковь пытается принудить аристократию к исполнению своих кастовых обязанностей, в то время как с точки зрения сторонников просвещения мракобесы просто собираются разыграть карту НДВ и апокалипсиса чтобы вернуть себе былое влияние. Ведь всем же известно, что венеды давно уничтожены и вообще, не идет ли речь о провокациях под чужим флагом?
В результате противостояние аристократии и церкви является неотъемлемой деталью политической жизни, тем более, что верховных владык де-факто два – император и папа, борьба между которыми сводится к тому, что, в рамках ДД можно назвать противостоянием закона и хаоса. Максимальная формализация и борьба за мораль против борьбы за свободу, превращенную во вседозволенность. В обоих трендах выплескивание ребенка вместе с водой осуществляется в почти промышленном масштабе.
При этом ни один, ни другой не могут навязать свою власть на местах и потому полагаются на распространение своего рода духовного авторитета, а в условиях конкуренции два противостоящих дискурса естественно начинают максимально различаться друг от друга в рамках логики фракционной борьбы. И разборки между этими структурами / идеологемами идут на самых разных уровнях – от нанятых дуэлянтов-убийц до бесстрашных в нужную сторону журналистов, нет говоря о периодических разборках «гвардейцев короля» и гвардейцев кардинала».
Особой частью Просвещенного государства являются т.н. Бывшие Земли, которые оказываются определенным аналогом Эльзас-Лотарингии. Прекратив войну, которая носила характер окопного противостояния, и, получив в обмен достойную контрибуцию, Добрый Король фактически отдал население этих земель на участь хуже смерти, потому что речь идет о принудительной ассимиляции в стиле «вы всегда хотели жить по-нашему, изживая наследие злокозненных потомков тех, кто служил кровавой государыне». И касается это не только запрета на родной язык и принудительное изучение чужого, но даже того, что местные «немцы» обязаны красить волосы в черный цвет, чтобы выглядеть более «французами», не говоря уже об аналогичном запрете на национальную еду. А все попытки жаловаться в лигу наций не встречают понимания, ведь это же не запрещенный геноцид, к которому прибегала кровавая государыня! Наоборот, наши инспектора выяснили, что ваш уровень жизни повысился и те, кто получил статус благонамеренного гражданина, получают пособия. О каких притеснениях здесь может идти речь?
(оттого понятно, что на Прежних землях и доброго государя, и все его возможное потомство ненавидят лютой ненавистью).
Среди «закрытых школ» Просвещенного государства самая известная - Махогвартс (название пока условное) как специфически женская школа, куда в рамках теории гендерного равенства могут принять в лучшем случае трансгендера, андрогина или хотя бы кросс-дрессера, и которая формально готовит девочек-волшебниц «со спецэффектами».
С точки зрения внешней атрибутики обучение строится на основе входа в состояние боевой / «ведьмовской» трансформации, которая занимает время, но существенно расширяет возможности, позволяя использовать так называемую «ведьминскую магию», включая и полеты на метле. В идеале туда берут только аристократок, на деле – и представителей иных сословий, провоцируя довольно сильное напряжение между «маглорожденными» и «голубой кровью».
С точки зрения возможностей это наиболее серьезная и развитая школа, но и наиболее мрачная, ибо как в ходе собственно обучения, так и в процессе отношений между ученицами обретается МНОГО травматической ХР. Да и выпускной экзамен часто происходит в форме «королевской битвы», хорошо если между командами разных факультетов (правила часто меняются).
Не является особым секретом и то, что довольно часто «ведьмы» становятся классическими ведьмами, пополняя ряды НДВ, отчего девочки-волшебницы, как обычно называют выпускников Махогвартса, очень часто воспринимаются церковниками как враги номер один. Неофициально известно, что для того, чтобы не стать старой ведьмой, девочка-волшебница должна оставаться на уровне развития ребенка 13-14 лет. И внешне, и внутренне. Если же она решит взрослеть, то ее ждет ускоренное старение и шанс превращения в венеда.
Забегая вперед, скажу, что Махогвартс это еще и своего рода орден Тамплиеров или катаров, продвинутым адептам которого «открывается страшная тайна». Впрочем, главным спойлером является то, что существует школа под контролем альвов, которые выжимают из этой истории тонны лулзов, не говоря уже о том, что победители королевской битвы получают дополнительный гейс, делающий их как бы «профессиональными исполнителями ролей второго плана» в тех сюжетах, которые альвы устраивают человечеству. «Добрая крестная» - очень показательный пример.
Вторая закрытая школа находится под патронажем инквизиции и формально там готовят охотников на ведьм и прочих борцов с венедами, так что большая часть обладателей дара воспринимают его не столько как дар, сколько как продолжение способностей, которые дает им принадлежность к Святой церкви, не говоря уже о том, что похожие дары оформляются набором соответствующих гейсов, которые также требуют определенной этики.
