Мэр против губернатора
Деятельность коллекторов подлила масла в огонь войны губернатора и мэра. И ранее аппарат Рожкова при каждой возможности пытался ставить палки в колеса большинству реформ губернатора хотя бы с точки зрения позиции. Но после того, как губернатор фактически посягнул на интересы пенсионеров и сократил большую часть работников ЖКХ, которые после краха системы электронного управления так и не вернулись обратно на работу, молчать Рожков уже не мог и фактически начал компанию открытого неповиновения, критикуя в прессе инициативы Ктиниди и если и исполняя его приказы, касающиеся города, то в режиме итальянской забастовки.
Для нас важно, что это противостояние началось независимо от интриг Артемия и было вызвано принципиальной разницей позиций этих двух людей, о которых мы писали ранее. Просто уничтожение базы данных ЖКХ и появление в городе Федеральной службы взысканий окончательно превратило подковерную борьбу в открытое противостояние.
Кроме того, мэр видит антинаучность ряда губернаторских проектов и даже пытался жаловаться по этому поводу в Москву, но в Кремле у мэра была слишком специфическая репутация. К тому же не забудем, что коррупционеров в окружении мэра хватало и поначалу действия Ктиниди Саакашвили-стайл даже вызывали некоторую поддержку масс.
Артемий же начал более тесно общаться с мэром, когда пытался понять, что из разрушенного можно восстановить. По техническим вопросам проблем с коммуникацией не было, и разговоров про сахатта-чакру с ним не заводили. Так что Артемий сумел оценить мэра как политика, и в целом он ему понравился. Эдакий улучшенный вариант Вацлава Гавела, который будет очень хорошо смотреться в кадре как организатор массовых протестов против политики губернатора. С одной стороны, он очень хорошо вписывается в понятный Западу образ страдающего интеллигента, с другой – как мэр он популярен в народе и обладает определенными ресурсами. С третьей – он не властолюбив и потому вряд ли будет вмешиваться в дела страны, даже если он станет ее президентом. Поэтому он намекает на сотрудничество и заявляет, что хотя формально он ведет переговоры с губернатором, позицию его противника он тоже понимает. Потому, формально решая технические вопросы компании Бхадра, он иногда будет давать какие-то советы.
Так окончательно формируется «большая игра», в которой Артемий играет за обе стороны, периодически поворачивая доску.
Впрочем, и без Артемия обе стороны боролись как могли. Использовали административный ресурс для утопления чужих проектов, искали компромат на видных бойцов той стороны, вели пропаганду, и у обеих в проблеме был виноват Путин – в одном случае его клевреты мешают честному губернатору прекратить коррупцию, проплачивая действия несогласных, в другом – народ выступает против путинского ставленника.
Однако, несмотря на б0льшую поддержку внутри Кинополя, информационную войну в целом Рожков скорее проиграл, хотя бы потому, что «неявка приравнивается к поражению». Если кампания мэра была выстроена в духе начала перестройки и обращена к жителям города, губернатор использовал политтехнологии десятых и стремился обработать в первую очередь остальное население страны, уже имеющее представление о нем, но плохо понимающее особенности Кинополя. Поколение интернета уже не помнило Арсения Рожкова, и для него он был очередной совковый мэр. Некомпетентный и коррумпированный.
Был Ктиниди опытнее и в аппаратных играх, за счет чего без особенных проблем отрезал мэра от денежных потоков, которых у него из-за некоррумпированности и без того было немного. Поэтому до определенного времени его попытки организовать массовый протест выходили не очень – даже постоянные демонстрации это дорогое удовольствие.
Силовых мер против своих противников Рожков применять не хотел, желая удержать противостояние в цивилизованных рамках и скорее надеясь на то, что наверху поймут очевидность причин его протеста. То же самое касалось и применения сверхъестественных сил: он твердо решил держать «магический рот на замке», и даже развеивание похолодания, которое Бастион приписал ему, на деле было вызвано сугубо естественными причинами.
Ктиниди тоже не собирался решать проблемы при помощи пулемета – ему было очень важно не столько победить по правилам, сколько соблюсти медийный образ. Постепенно, однако, ситуация накаляется, и что с одной, что с другой стороны, появляются свои герои-мученики, избитые или покалеченные неизвестными злоумышленниками. Сторонники мэра демонизировали ФСВ, сторонники губернатора – указывали на криминал, который, оказывается, расцвел в городе. На деле примерно в половине случаев работали латгаллы, которые потихоньку (жить же на что-то надо) стали «брать заказы» у обеих сторон.
Вообще, хотя в сюжете латгаллы появляются эпизодически, надо отметить момент, касающийся их эволюции. Вначале это просто недалекие костоломы, которые, тем не менее, стараются не перегибать палку и чтить Уголовный кодекс. Равнодушие к тому, кого и как убивать, приходит постепенно.
Тем более что задания, которые дает им Артемий, не всегда связаны с насилием. Например, есть чиновник из окружения Ктиниди, который относительно разумен и компетентен. Он не боится критиковать губернатора, хотя и не выносит сора из избы. На работе он соблюдает ТБ, но неустановленные никем кроме Артемия руферы-экстремалы влезли в открытое окно предпоследнего этажа многоэтажки, добрались до открытого и не запароленного компьютера, спокойно открыли страницу владельца в соцсетях и написали оттуда все, что полагается. И хотя человек смог доказать, что писал не он (просто потому, что повезло и это стало понятно по дате), Ктиниди «во избежание» предложил ему уйти, выплатив все причитающееся пособие.
Вообще же, противостояние губернатора и мэра явно еще будет ознаменовано серией политтехнологических интриг обеих сторон, частично списанных даже с противостояния Наздратенко и Черепкова, но этот момент я пока оставлю на будущее.
В комменты приглашается Кайси с душераздирающими примерами.